Осколки лондонского неба - Валерия Званадская

Как горечь трав, как росы на рассвете.

Я лишь прошу – ты помни обо мне.

Моя любовь звездою яркой светит,

А всё вокруг готовится к зиме.

В закате лето, но оно, увы, не наше,

Пускай проходит, исчезая, словно дым.

За год разлуки мы с тобою стали старше,

При встрече всё друг другу мы простим.

Ну а пока… Пока в закате лето,

Я уезжаю, и ты тоже далеко,

Встречаешь там туманные рассветы,

А я здесь пью парное молоко.

И с соснами делюсь своей печалью,

И ветру доверяю свою боль.

Но будет день – уйдет холодной далью

Ненужный август. И мы встретимся с тобой.

Валери смотрела на Лерку и пыталась вспомнить, почему с детства именно дорога была для нее способом отвлечься и побыть наедине с собой. Ей не нужно было внимание попутчиков или особый комфорт. Просто музыка и свои мысли. Кто-то снимает стресс шоппингом, кому-то доставляет удовольствие работа в собственном саду или доме, некоторым нужен адреналин, и они прыгают с парашютом или устраивают гонки на скорости. А для нее атмосфера вокзалов и аэропортов всегда была символом перемен и движения вперед. Хотя для многих это, наоборот, стресс. Но она всегда с удовольствием погружалась в суету, теряясь среди торопящихся куда-то людей, глазами останавливаясь на табло с расписанием отправлений и прибытий. Наверное, ей стоило стать стюардессой, встречать пассажиров на входе в белоснежный лайнер, проводить жизнь на огромной высоте возле мерцающих звезд и ослепительного солнца и отмечать на карте все страны, в которых ей пришлось побывать. Может быть, стоило, но она никогда не видела дороги своей работой. В дорогах для нее было особое очарование и возможность уйти от реальности, хотя бы ненадолго, возможность отвлечься и настроиться на новую тональность быстро меняющейся жизни.

Вокзалы и аэропорты… Здесь не было места для отчаяния, только бесконечное движение вперед среди гула голосов, сливающихся с монотонными объявлениями диктора. Место встреч и прощаний, спешки и неторопливого кофе. Место, где ты становишься лишь частичкой, подхваченной потоком, где со стуком колес отправляются длинные составы поездов или легкими птицами взлетают в небо самолеты, стремительно набирая высоту и скрываясь среди облаков. Точка отсчета новых эмоций и перемен…

Краснодар встретил Леру обжигающей жарой. Но в уютном дворике у крестных, под виноградом и персиковыми деревьями, было прохладно и по-домашнему умиротворяюще. По рельсам весело грохотали трамваи, заставляя дребезжать стекла, на ветках созревали ароматные персики, а крупные кисти винограда подставляли свои наливающиеся сладким соком плоды яркому южному солнцу. Радость от встречи с сестрой на время отвлекла Леру от мыслей и переживаний. Они гуляли по широким улицам и, как маленькие, катались на трамваях и ели мороженое в парке. На несколько дней Лера будто вернулась в детство – солнечное и беззаботное, когда они с сестрой тайком ели шоколад вечером, сидя на окне и свесив ноги, делились своими секретами и школьными влюбленностями, придумывали невероятные истории и громко пели «Крылатые качели», катаясь на тарзанке и прыгая в мелкую горную речку. Тогда у них не было других забот, кроме обожженных на море плеч, одинаковых фантиков от жвачек и наказаний от родителей за их мелкие проделки. Детство закончилось, сестра недавно вышла замуж, а в Леркиной копилке была только первая любовь, и то на расстоянии, в письмах и звонках.

Короткий отпуск подходил к концу, пора было возвращаться. Обратных билетов на поезд по-прежнему не было, ни из Краснодара, ни из ближайших городов. Лера безуспешно штурмовала железнодорожные кассы, но даже бронь не снималась, как это обычно бывает перед отправлением. Поэтому она приняла решение ехать автобусом до Донецка, а оттуда уже добираться домой. В Донецке жила еще одна артековская подруга, которая с радостью согласилась встретить Леру.

11.08.2000

Как же я скучаю по тебе… Еще два дня я проведу в солнечном Краснодаре, а потом… Потом снова в путь. На сей раз меня занесет в Донецк. Только так я могу добраться до Украины (про Полтаву пока вообще молчу). Верю, что уже совсем скоро услышу твой голос. Пока только голос… Но лето на исходе, и не за горами тот день, когда мы будем вместе.

Я вспоминаю теплые рассветы,

В прозрачной дымке ласковый прибой.

Свою беспечность нам дарило лето,

А я хотела просто быть с тобой.

Я по дороге шла навстречу ветру,

Степные травы пели вместе с ним,

И я шепнула миру по секрету,

Что только ты душой моей любим.

А в синем небе весело смеялись

И снова к морю плыли облака,

Они со мною каждый раз прощались,

Свою мечту неся издалека.

А я встречала теплые рассветы,

И по песку бежала босиком.

Свою беспечность мне дарило лето,

Печаль развеяв легким ветерком.

Почти двое суток Лера провела в дороге. Сначала на жестком сидении старого Икаруса, что медленно тащился по широким степным дорогам в Донецк, но это был единственный рейс, на который можно было взять билеты, поэтому выбирать не приходилось. В автобусе было невыносимо жарко, он подолгу стоял на автостанциях кубанских станиц, и девушке казалось, что пешком она дошла бы быстрее и с большим комфортом.

Когда, скрипя старыми колодками, Икарус наконец въехал в Донецк, Лера с облегчением выдохнула. Почти шестнадцать часов в позе шахматного коня, без нормальной еды и свежего воздуха – это было слишком даже для такого любителя путешествий, как она. Город встретил ее широкими чистыми улицами, ухоженными парками и разноцветными цветущими клумбами. Здесь тоже было очень жарко, но воздух был сухим и не ложился липкой лентой на разгоряченную солнцем кожу.

– Юльчик, мне сейчас нужны две вещи – ванная и крепкий сон в горизонтальном положении! – Лера с радостью обняла свою подругу. Автобус домой был завтра утром, поэтому оставалось время на общение и отдых. На следующий день отдохнувшая и выспавшаяся Лера ехала по донецким степям мимо шахтерских поселков и терриконов в комфортном новом автобусе с кондиционером. Трава давно была высушена палящим солнцем, дороги петляли по монотонной пустынной местности. Постепенно степи начали сменяться лесами и дубовыми рощами, и уже чувствовалось, что дом становится все ближе и ближе. Небо было пронзительно ярким, каким бывает только в преддверии осени, и сквозь жару чувствовалось дыхание сентября. Лера снова возвращалась в режим ожидания. Ожидания звонков и встречи. И на этот раз даже дорога не могла отвлечь ее от мыслей и вновь накатывающего ощущения потерянности и пустоты. Наверное, Валери была в чем-то права – ее зацикленность на собственных чувствах действительно шла из детства. Но Лера не могла понять, откуда появилось это ощущение внутреннего одиночества, которое она пыталась компенсировать стихами. И когда в ее жизни появился Артем, ей показалось, что скрытая от мира пустота сердца заполняется чем-то живым, теплым и настоящим. И хотелось жить этим чувством, забывая обо всем остальном. А теперь, когда она понимала, что по каким-то не зависящим от нее причинам этот огонь может погаснуть, она не представляла, как жить дальше… Она пока еще не умела этого делать.

Еще одна, омытая слезами,

Уходит ночь, мои тревожны сны.

А время вновь глумится над мечтами

И обрывает дуновение весны.

Хочу понять, что с нами происходит,

И кто крадет души моей тепло.

А осень вновь границы переходит,

И вместо сердца – битое стекло.

Я не хочу терять тебя еще раз,

Я не хочу душой окаменеть.

Я верю, что ты рядом будешь скоро,

И нужно только очень захотеть.

ГЛАВА 11

17.08.2000

Где ты, мое синеглазое счастье? Мне кажется, что твоего голоса я не слышала уже целую вечность… Близится день нашей встречи. Я уже даже не могу в это поверить, я не переживу, если что-то снова помешает нам увидеть друг друга. Я так хочу быть с тобой…

Я тебя нарисую дождем

На оконном стекле запотевшем,

От судьбы подаяний не ждем,

Мы вернемся к листве облетевшей.

Мы вернемся к хрустальным ветвям

На ладонях уснувшего леса,

Научившись перечить годам,

Упадет расстояний завеса.

И на темном спокойствии рек

Будут плавать кленовые